Старпом взял в руки третий камушек и только размахнулся, как лоцман сказал:

- Позвольте, а что это у вас всё старпом да старпом камни бросает? Дайте и мне попробовать, я тоже люблю наблюдать огненные любовные игры. Пахомыч, отдай булыжник!

- Да здесь их полно, - отвечал старпом. - Бери да бросай!

- Передайте этот булыжник лоцману, - приказал капитан. - Я не позволю сжечь в любовной игре весь этот остров. К тому же посмотрите-ка на те два главных камня, которые венчают всю эту пирамиду.

Да, мы совсем забыли про два огромных камня - чёрный и красный - огромнейшие яйца на макушке острова.

- Смотрите, какая между ними узкая щель, - продолжал капитан. - Не дай Бог их сдвинуть, представляете себе, что тут начнётся?! Догадываетесь? Так что, лоцман, кидайте этот небольшой булыжник и - хорош.

Лоцман схватил булыжник и шмякнул им в какой-то камень неподалёку от нас.

Слишком уж близко ударил лоцман, и сам ошпарился, и нам пришлось отбежать на несколько шагов.

С шипеньем и клёкотом явились перед нами новые фигуры: мужчина и женщина. Они кинулись друг к другу, но тут же отпрянули в стороны.

Мужчина снова кинулся к ней, но женщина оттолкнула.

- Нет-нет, - повторяла огненная женщина, - я с тобой обниматься и сгорать на пару не собираюсь.

- В чём дело? - сокрушался огненный человек.

- Ты мне совсем не нравишься. В тебе больше дыму, чем огня.

И действительно, новоявленный воспламенившийся пылал не так активно, он скорее тлел, и если до колен ноги его были раскалены как угли, то выше он совсем терялся в дыму и в копоти.

- Коптишь, брат, слишком коптишь небо, - объясняла женщина. - Я лучше сольюсь в игре с кем-нибудь из этих джентльменов, ну хотя бы с тем, кто бросил в меня камень. Вполне приличный человек и, кажется, лоцман. Сейчас возьму, сожму и сожгу его в своих любовных, объятьях.

И она, играя призрачным алым бедром, направилась к лоцману.

- О нет! Только не это! - вскричал потрясённый лоцман. - Я не люблю огненных ристалищ, терпеть такой любви не могу! У меня уже была одна, которая сожгла вор душу, хватит! Целуйте капитана или старпома! Да и чин-то у меня маленький. Всего-навсего лоцман!

- О нет! - твердила женщина, протягивая к лоцману жаркие длани. - Ты бросил в меня камень! Ты разбудил! Ты!

- Эй, девушка! - крикнул старпом. - Извините, вы не подскажете нам, где тут у вас драгоценности? А?

- Вот они, драгоценности, - говорила девушка, оглаживая свои бёдра, чресла, перси, ланиты, флегмы, гланды и шоры. - Вот перлы!

- А другие? - крикнул старпом.

- А другие у него, - указала она на лоцмана огненным пальцем и буквально ринулась к нему. Шлейф раскалённой пыли взметнулся над нами, а лоцман, как сидел, так неожиданно и подпрыгнул и бросился в воды океана.

Он вынырнул довольно далеко от берега, как следует отфыркался и закричал:

- Иди сюда, кобылка моя! Иди сюда, о полная перлов! О, какие объятья я тебе приготовил! Волна! О волна - солёная перина моей любви, сотканной из крови, пота, соли и огня! Прими мою огненную подругу!

- Фу, подонок, - плюнула огненная любовница. - Какой у вас, оказывается, хитроумный и противный лоцман. Такой действительно проведёт караван верблюдов в игольное ушко. Спрятался от жара сердца в солёный холодок. В рассол! В рассол!

Огорчённая, металась она, заламывая руки, и наконец всосалась обратно в камень.

- Ну, а мне-то что ж теперь делать? - ныл дымный мужчина. - Куда мне деваться? Никто меня не любит, никому я не нужен. Поджарьте хоть на мне шашлык или вскипятите чайник.

Ну, мы добродушно повесили чайник на нос дымному мужчине, дождались, пока он закипит, заварили краснодарского и долго сидели вокруг обиженного судьбой любовника, как будто возле костра.

Попили чайку, спели несколько песен.

- Подвесьте ещё чего-нибудь, подвесьте, сварите, накалите, просушите. Я хочу быть полезным.

- Нечего, брат, нам больше вешать, - сказал старпом. - Извини. Была бы уха, мы бы тебе уху на ухо повесили.

К вечеру отправились мы на "Лавра" и долго смотрели с борта, как дотлевает на берегу неудачный любовник.