Свободный туризм. Материалы.
ГлавнаяПриглашаю/пойду в походПоходыСнаряжениеМатериалыПутеводителиЛитератураПовествованияЮФорумНаписать нам
Фото
  Литература     Восьмитысячники     Антарктида     Россия     Беллетристика  


Аннотация

ПРЕДИСЛОВИЕ

СЧАСТЛИВЫЕ СЕЗОНЫ НА ШЕЛЬФОВОМ ЛЕДНИКЕ РОССА

Проект РИСП

На сцене появляется «зонтик»

На шельфовом леднике Росса

«Звездный час» Джима Браунинга

Антарктида умеет побеждать

«Ну и что! Так и должно было быть»

Снова на «Джей-Найн»

Узнаем друг друга

Счастье улыбается и нам

Соленый керн

ФЛЕТЧЕР, КАМЕРУН И ДРУГИЕ

Департамент на шестом этаже

Джозеф Флетчер

Ледяной остров Флетчера

История о пропавших розах

Иерусалимские артишоки

«Чесапик-Инн»

«Добро пожаловать на наш остров!»

Надежда из Ричмонда

«Здравствуйте, я Ричард Камерун»

«Сладкая жизнь»

В пяти минутах ходьбы вверх по течению

КОСТЕР СИМПОЗИУМА

«Милая, эта старая дорога зовет меня...»

Баллада о скунсах

«Пойзон айви»

Пламя на Ростральных колоннах

Я ИСКАЛ НЕ ПТИЦУ КИВИ

Нежелательная персона

Сестры

«Есть ли у вас друзья киви!»

Первая встреча с киви

Мистеры Даффилды

Антарктические киви

Майор Хайтер

Пересечение острова

Новые эмигранты

Менеринги

Опять Менеринги

«Рыбьи яйца»

Дама

Как я улетал

Катастрофа во льдах

Русские киви

Ирландцы О'Кеннелли

До свидания, киви!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я искал не птицу киви - И.А. Зотиков

Узнаем друг друга

Несмотря на занятость и усталость, настроение у всех было отличное. Общая работа сплачивала наш маленький коллектив. И узнавание друг друга было интересным.

Бородатый, заросший Ховард Бреди из Австралии, тот самый геолог, который все время разглядывал в микроскоп скелетики древних микроорганизмов, найденных в отложениях дна моря Росса, оказался не просто Ховардом, а отцом Бреди — католическим монахом и священником монастыря Сокровенного Сердца из-под Сиднея. Ховард имел дипломы бакалавра искусств и теологии, окончил геологический факультет университета в Мельбурне. Скромный и веселый Ховард не отказывался ни от какой самой черной работы. Он говорил, что может делать все. Это чувство, смеялся он, появилось у него в монастыре. Узнав о его желании учиться в университете, настоятель сказал: «Сначала ты должен выполнить всего одну работу». Ховард согласился. Оказалось, что ему поручили... покрасить стену монастыря. Три года каждый день с утра до вечера без перерывов красил Ховард стену, двигаясь по часовой стрелке. А когда кончил — оказалось, что место, откуда он начал, пора было красить заново... «Однако это была уже не моя забота», — смеясь сказал Ховард.

Но больше всего нас с Виктором удивлял механик Джей из Нью-Йорка. Застенчивый, деликатный, с мягкими манерами, он совершенно не следил за собой и поэтому всегда был насквозь пропитан маслом и сажей. Джей постоянно торчал у рычагов лебедки. Его обычный распорядок в эти огневые дни был такой: 36 часов работы и 6 — 7 часов сна. И так же, как и Виктор, он брался за все: мог выправить грубое железо и починить электронный прибор. И при всем при том Джей получал удивительно маленький, по его квалификации, оклад. «Да, — говорил по этому поводу Джей, — я люблю путешествия, люблю полярные страны, потому готов работать здесь и за меньшие деньги... Да и не нужно мне много. Я ведь не имею семьи».

Я знал, что Джей, так же как и Стэн Джекобс и Питер Брушхаузен, работает в знаменитой Геологической обсерватории Ламонт-Догерти, что расположена вблизи от Нью-Йорка. Но я еще не знал тогда, что через несколько лет я и сам буду работать в США, продолжая исследовать данные, полученные на «Джей-Найн», что однажды меня позовут к телефону и медленный, с хрипотцой, даже по телефону чувствовалось, слегка иронический, голос скажет: «Добрый день! Говорит Стэн Джекобс из Геологической обсерватории Ламонт…» Этим звонком Стэн пригласит меня посетить его обсерваторию, прочитать лекцию о своих исследованиях, обсудить результаты наших работ Не знал я, что у меня в дневнике 1982 года появятся такие записи:

«Вот уже шесть дней как я в Нью-Йорке. Живу Б прекрасной комнатке в главном здании Обсерватории Ламонт, примерно в тридцати километрах от Манхеттена, по ту сторону реки Гудзон, в штате Нью-Джерси (здесь произносят «Нью-Джози»). Работаю у Стана Джекобса, того самого, с которым мы были вместе на леднике Росса пять лет назад. Обсерватория Ламонт представляет собой участок прекрасного леса из огромных кленов и вязов на берегу реки Гудзон. Собственно, сказать «на берегу» — мало. Обсерватория стоит на огромном обрыве на ста с лишним акрах, то есть двадцати с лишним гектарах земли. Основное время провожу в отделе океанологии, где работает Стэн Джекобс. Он по-прежнему занимается изучением океанологии Южного океана, и в особенности моря Росса в его части, примыкающей к леднику Росса и под ледником Росса. Поэтому его данные очень интересны мне, а мои — ему.

Но я встретил там не только Стэна, а и Питера Брушхаузена, того самого Питера, который собирался сделать маленькую автоматическую подводную лодку с фотоаппаратом, смотрящим вверх, для того чтобы снять дно шельфового ледника Росса. Отец Питера — немец, переехавший в Аргентину где-то в двадцатых годах, мать — американка. Она и сейчас живет в США. Все мои антарктические приятели побывали во многих местах Земли, но Питер перещеголял всех. Ведь он альпинист высшей квалификации и был во всех горах Северной и Южной Америки, а два года назад участвовал

в американской экспедиции на Эверест. По специальности же он инженер подводной фотографии. А значит, ему приходится плавать, и много, и не просто плавать, а на судах Обсерватории Ламонт, о которых один из моих тамошних знакомцев, влюбленный в Ламонт и суда Ламонт, ученый и моряк «от бога», рассказывал мне вот что:

— Как-то так сложилось, что в нашей Обсерватории всегда не хватало денег на хорошие корабли. А может, денег было и достаточно, но мы хотели плавать больше, чем позволяли средства. Ни у кого не было таких маленьких и опасных суденышек, как у Ламонт: скорлупки, переделанные из траулеров или старых парусников. Да и сама знаменитая «Вема» — просто парусник, у которого срезали три мачты, поставили машину и плавали на ней по всем морям и океанам. К тому же и платили матросам очень мало Так мало, что никто из американцев в матросы к нам не шел Поэтому команды мы набирали в разных тропических портах, как во времена парусного флота. И порядки на судах были такими же. Раз как-то один матрос сильно провинился — обнаружилось, что он употребляет наркотики. Капитан не стал жаловаться, писать рапорты. Он просто вызвал механика, велел ему сделать кандалы и посадил провинившегося в ящик, где хранились якорные цепи. Там «наркоман» и сидел до конца рейса... Зато какие работы мы делали на этих судах!

В холле главного здания Обсерватории стоит носовая фигура со знаменитой «Вемы», стоит как памятник кораблю, которого уже нет, но который сделал историю в океанологии и изучении морского дна. Это большой, белый, с позолоченным клювом и красными ногами орел, а над ним — светлое, покрытое лаком бревно бушприта.

Сейчас по морям плавает уже новая «Вема». Вот такой Ламонт — знаменитая на весь мир Геологическая обсерватория».







  
Изучение большого количества несчастных случаев в болгарских и зарубежных горах дает основание утверждать, что они обусловлены тремя основными факторами: 1. Незнание опасностей гор. Отсутствие знаний о строении, характере и особенностях гор, о происходящих в них процессах и явлениях причина ошибок. Горовосходителю надо знать, какие
Задняя наклонная половина пола грузового отсека, заваленная ящиками, медленно, словно подломившись, поползла вниз, образовав широкий выход. Ослепительный свет солнечного дня, усиленный сверканием снега, залил помещение, погасив тусклое мерцание амбарных ламп под потолком. Пахнуло морозным воздухом. В просторном
Вначале приводятся описания долин рек, текущих с Буордахского массива в долину Момы, т. е. в основном с юго запада на северо восток (Ампынья, Сатостобут, Балаганнах, Эгелях, Восточный Эгслях, Лекэр, Кюрэтэр, Чачагырас, Талбыгыр, Джапкапчан), затем описываются долины рек и ручьев, текущих с Буордахского массива на северо запад,
Редактор Расскажите
о своих
походах
Обычно небольшая по весу и по размерам палаточная печь в лыжном походе столь сильно влияет на все лагерное хозяйство, быт, состав работ и распределение стояночного времени, что почти каждая группа использует, а в большинстве случаев и изготавливает эту печь по своему. Вариант, о котором идет здесь
1983 г. Ветер шевельнул тонкий перкаль палатки, стряхнув с полотна несколько холодных капель, и я окончательно понял, что проснулся. Сразу вспомнилось: сегодня идем в Географическую. Другой мыслью, тревожной, было подозрение на дождь. Прислушался. Нет, тихо. Просто
Выход в 9 час. Ночью выпал снег, утром непогода продолжалась, решили продолжить движение. От ночевок путь в обход Южного гребня пика Альбатрос по моренным склонам, напоминающим грязь, потом мелко и среднескалистым осыпям. На подходе к гребню набирали высоту, обходя гребень траверсом высоту старались


0.211 секунд RW2