Пасмурным сентябрьским днем 1988 года мы шли с моим другом Серегой Разборовым по лесной дороге к станции Аять. Полные корзины грибов не позволяли спешить и мы брели под осенним дождиком, болтая о том, о сем. Неожиданно Серега сообщил мне по секрету, что некий его друг задумал путешествие через весь Урал с севера на юг, вначале на лыжах, затем пешком. О, это замечательная идея! Ради нее я был готов встать на лыжи, которыми не занимался лет пять. Но надо же было еще попасть в состав экспедиции!

Время шло, я разгорался. А идея, похоже, натолкнулась на организационные проблемы и стала увядать, словно роза на снегу. 23 января 1989 года я объявил своим близким друзьям о намерении самому взяться за экспедицию по Уральскому хребту.

Разумеется, как лыжененавистник, я тут же отдал предпочтение велосипедам, а старт и финиш поменял местами. Общими усилиями мы остановились на 1991 годе, а продолжительность экспедиции ограничили ста днями, оставив август на отдых с семьями. Таким образом, старт экспедиции пришелся на неприметный вторник, 23 апреля 1991 года, надолго поделивший нашу жизнь на «до» и «после».

Началась двухлетняя подготовка, в ходе которой я бросил работу в должности старшего научного сотрудника в Уральском политехническом институте, поскольку подготовка наносила ей невосполнимый урон. Для проведения путешествия было открыто малое предприятие «Баско», спонсоры рождались и умирали, уровень жизни падал, цены росли, общество наэлектризовывалось, а подготовка упрямо продолжалась.

Вечер 23 апреля. Старт. В Магнитогорске много встречающих. Корреспондент «Магнитогорского рабочего» Асхат Зигангиров берет у меня интервью. Мы договариваемся с ним о том, что его газета будет публиковать путевые заметки. Он поинтересовался, насколько у меня разборчивый почерк, поскольку я сообщил, что не взял с собой пишущую машинку.

После долгих позирований мы, сопровождаемые тремя машинами болельщиков, двинулись в путь. Проехав километров десять, мы остановились на ночевку в придорожных кустах на границе Челябинской области и Башкортостана.

Оказывается, у нас две довольно необычные палатки. Одна Андрюхина — длинный ангар, вторая — модель Корбута. На первый взгляд что-то несуразное — провисает как полотнище на просушке. Но скорее всего мы ее не умеем ставить. Ночью несколько раз начинал идти дождь. Спали плохо. Я задремал, когда некоторые уже стали подниматься.

Важнейших целей у экспедиции две — прохождение всего Урала в непрерывном путешествии; подготовка материалов для издания альбома и съемка фильма, задачей которых является рассказ людям о сказочной и неизвестной миллионам горожан красоте нашего края. Обе цели содержат в себе бесспорную новизну. Весь Урал, используя только мускульную силу, за один сезон не проходил никто. Никогда ранее не было альбома и фильма о природе Урала во всем ее разнообразии от степей юга до тундры берегов Северного Ледовитого океана.

24 апреля — день, который я ждал с нетерпением последние месяцы. Мы выбрались из ямы подготовительных проблем и теперь крутим педали. Подготовить экспедицию намного сложнее, чем, по крайней мере, начать ее.

Кинооператор Володя Романенко настоял на том, чтобы проехали мимо знаменитого Магнитогорского металлургического комбината. Для этого пришлось дать крюк по городу, жители которого, спеша на работу, удивленно глазели на нас. Съемки дымов завода были отменены ввиду невыразительности — клубы дыма перемешивались с мокрыми облаками, которые цеплялись за трубы. Индустриальный пейзаж из-за этого во многом проигрывал.

Магнитогорск поражает своими индустриальными запахами. Апофеоз загазованности был около бензоколонки по дороге в сторону Калибровки. Выхлопные газы, разбитый асфальт, трамвайные рельсы торчат на метр над дорогой, автомобильная пробка. Конец аду наступил в начале Белорецкой дороги, возле коллективных садов.

Недели за две до старта времени на тренировки уже не хватало. После шестого перехода нсм-и буквально подкашивались от усталости. Долго выдумывал причину, чтобы сократить последний 45-минутный переезд. Наконец нашел под всеобщее ликование и одобрение.

Основная группа экспедиции состоит из восьми парней. Если разобраться по существу, мы очень разные. Наш диапазон — от 21 до 36 лет, от холостых до многодетных, от среднего образования до ученых степеней. Некоторые интересуются музыкой, кто-то футболом, другие не знают Майкла Джексона и Лотара Маттеуса. Тем удивительнее кажется мне наша непоколебимая монолитность в достижении главных целей, которую нам еще удастся проявить.

Саня Корж (Рафинад) и Боря Добровольский (Адмирал) — самые старые и надежные мои друзья. Десяток лет мы неизменно ходим вместе. С 1985 года я знаком с Сергеем Разборовым (Кротом). Он наиболее опытный в составе экспедиции. Позднее пришли Борис Васин и Леня Полянский (Кулинар). Новички в нашей группе Андрей Зорин из Кировграда и Сергей Ткач (Фредди) из Горячего Ключа, хотя применительно к последнему это не совсем справедливо, так как в мае 1986 года некоторые из нас были в многодневном путешествии по Кавказу, в котором принимал участие и Сережа, тогда еще школьник.

Уснул мгновенно. Леня, который около девяти часов вечера принес мне витаминку и какую-то мазь, обнаружил меня спящим. Под утро дико замерз. Заморозок до трех градусов ниже нуля. Спальник для ночевки при отрицательной температуре совершенно непригоден. Он узкий, как гроб и короткий, как простыня в поездах дальнего следования. Согнуться внутри не удается, почесать пятку невозможно. Одно время казалось, что можно найти выход лежа на животе, но тогда голова и плечи вылезают наружу.