Свободный туризм. Материалы.
ГлавнаяПриглашаю/пойду в походПоходыСнаряжениеМатериалыПутеводителиЛитератураПовествованияЮФорумНаписать нам
Фото
  Литература     Восьмитысячники     Антарктида     Россия     Беллетристика  


Сто дней

НЕПРИМЕТНЫЙ ВТОРНИК

ЗАПОВЕДНАЯ УЗКОКОЛЕЙКА

БОЛЬШОЙ ИРЕМЕЛЬ

«ТАГАНАЙ — ТУРИСТ — СЕРВИС»

КАРАБАШ, УФАЛЕЙ, ИТКУЛЬ

ОЧЕНЬ МНОГО ИНТЕРВЬЮ

ЧУСОВАЯ

«СЧАСТЛИВОГО ПУТИ, БРОДЯГИ!»

ГОРЫ НАД ЛЕСОМ

ПЕРВАЯ ПОТЕРЯ

ЖУТКИЕ ОКРЕСТНОСТИ ГОРЫ МЕРТВЕЦОВ

ОНИ УМЕРЛИ ДОСТОЙНО

СЛАЛОМ

ПЛАТО БОЛВАНОВ

ОГО-ГО-ГО, ВАЙ-ВАЙ-ВАЙ

СЕРДЦЕ УРАЛА

МАНЬХАМБО — МЕДВЕЖИЙ УГОЛ

ТУЧИ

ПО ЩУГЕРУ

НАЧАЛО ДОЛГОГО ПУТИ

ТО В ЖАР, ТО В ХОЛОД

ВЛАДЕНИЯ ЦАРИЦЫ

БЕЗЖИЗНЕННЫЕ СТОЛЫ

ЛЕМВАИЗ

ГРИБЫ И ПАСТИЛА

ВЕЧЕРНЯЯ ВЕРШИНА

ПОТОП

ЛЮДИ

ЖИВЕМ ДАЛЬШЕ

ПРОСТЕНЬКАЯ ЗАДАЧА

РАССКАЗ ЛЁНИ

ЕДИНСТВЕННЫЙ ПЕЙЗАЖ

ОН УЖЕ БЛИЗОК

ТРИУМФ В ТРИ ЧАСА НОЧИ

УРАЛ ЖИВ

Приложение 1.

Приложение 2.

Приложение 3.

Условные обозначения на топографических картах

Приложение 4 - Карты 5 км

Приложение 5 - Карты 1 км

ФОТО 1

ФОТО 2

ФОТО 3

Сто дней на Урале - Н. Рундквист

ПРОСТЕНЬКАЯ ЗАДАЧА

На ближайшие два дня перед нами очень простая, в смысле ясности, задача - взойти на Пайер и дойти до железной дороги. Это — около 90 км.

Ранним утром четверо желающих в очередной раз отправились в непроглядный туман в сторону, соответствующую на карте направлению на Пайер. Часа за полтора под дождем с диким ветром, который вновь напомнил нам недавний циклон, поднялись к озеру Кечпельто. Это довольно значительный водоем, в памяти он остался удивительно угрюмым. Тучи, словно птицы с огромными крыльями, проносятся прямо над нашими головами, заставляя пригибаться. К озеру со всех сторон, будто спадающие прямо с неба, круто спускаются осыпи. По озеру бегут пенные барашки волн и с шумом обрушиваются на безжизненные береговые камни. Дождь напоминает нам, что все это мы видим не на экране телевизора, и нельзя покинуть кресло, чтобы поживиться чем-то из холодильника.

Мы обошли озеро и принялись подниматься вверх по камням, таким же как на соседних склонах, таким же как их собратья на Отортене, Неройке, Народной. Через минуту-другую мы оказались в сплошном молоке. Андрей, идущий в десяти метрах впереди, выглядел прозрачным призраком, который предпочел непогоду для осмотра своих владений в каменном замке Пайера. Мы шли, шли и шли гуськом, пока на одном из привалов я не предложил оставить эту обитель мрака и холода, где невозможно ориентироваться. Силы заканчиваются, поесть бы сейчас.

Андрей Зорин и оба Сереги — Разборов и Симаков не высказывают никаких сожалений и быстро начинают спускаться в той же молочной микстуре. Я спешу за ними, не раскаиваясь в содеянном. Меня лишь слегка угнетает мысль, что накануне не настоял на разделении группы, тогда ударная часть совершила бы траверс Пайера, а вспомогательная в это время несла бы грузы параллельно хребту. Понятно, что при этом варианте восхождение состоялось бы несмотря ни на что, поскольку ударной группе просто некуда было бы деться... Но, я не настоял... «Воля волей, если сил невпроворот...»

Ниже озера на Правом Кечпеле самый мощный из всех виденных нами пока водопадов. Он имеет несколько ступеней, нижние скрыты под исполинской снежной пробкой, которая вряд ли растает в ближайший десяток лет. В пробке колодец, из его бездонных глубин доносится шум воды. Даже заглянуть в него страшновато.

После обеда свернули лагерь и шли, шли, шли... На последнем переходе под косыми лучами проглянувшего к вечеру солнца зашли в чудовищные заросли ольхи, полосами спускающиеся с гор. Худшую закуску в этот день трудно было придумать. Продираемся на пролом. Ветви норовят хлестнуть по лицу, вцепиться в одежду, вырвать клок рюкзака. Защищаемся и уворачиваемся от этих ударов инстинктивно, как боксеры в конце пятнадцатираундового боя. Наконец, с ободранными в кровь руками, вываливаемся на узкую полосу бечевника левого берега Вонкуръюгана. Поздний вечер, теплый ветер, обилие дров. Но для ускорения готовим на примусах, дожигая последние капли бензина.

Утром на 86-й день пути, оказавшимся последним на пятом участке маршрута, встали в пять, а около семи уже бодро шагали на север. До обеда решили сделать пять переходов. Миновали вброд Янасшор, обошли слева массив Янаскеу. Затем приняли ошибочное решение идти в долину Яйю к обозначенной на карте дороге. Я перепутал увалы, в результате чего мы утонули в ивовой чащобе. В какой-то степени пришла на помощь старая вездеходная дорога. Когда-то прошедший здесь вездеход оставил след в виде подмятого ивняка, но кое-где заросли уже оправились от этого насилия.

Разразилась гроза. Молнии сверкали то справа, то слева, то прямо над головой. После каждой вспышки тщательно отсчитываю про себя секунды, умножаю полученное число на триста и определяю на каком расстоянии от нас произошел разряд. Не знаю, насколько это опасно, но когда я не успевал досчитать до одного, было настолько неуютно, что холодок пробегал по спине. Промок до последней нитки. Настроение ни к черту. Сзади в затылок недовольно дышит Рафинад, он предлагал переждать грозу.

Без каких-либо предварительных признаков, что становится традиционным для предгорной тундры, натыкаемся на широченное русло Нангытъюгана. Переправа на правый берег. Дырявые сапоги составляют достойный дуэт продолжающемуся ливню. Откуда в природе столько воды?

В обед укрылись двумя полиэтиленовыми тентами, прижав их рюкзаками, на которых сидим по четверо друг против друга, как пассажиры в электричке или шахматисты в матчевой встрече. С краю сидят дежурные, точнее дежурный и Рафинад, считающий своим долгом завхоза помогать готовить еду. После ухода Лени ему удалось несколько разнообразить наше меню, несмотря на то, что ассортимент продуктов не изменился. Саня держит на коленях примусы, а Боря колдует с котлами.

Внутри этих посиделок даже жарко, но так тесно, что все тело затекает. К тому же мерзнет спина, на которую вплотную лег полиэтилен, а шевелиться противно еще и по причине насквозь мокрой одежды.

Гроза уходит на запад. Успеваю досчитывать до двадцати, тридцати. Спине что-то становится жарко. Неужели солнце?

Немного подсохли и пошли дальше по тому же вездеходному следу. Он круто лезет на вершину холма Яймыльк. О, здесь вполне приличная дорога. А что это за белая ниточка, тянущаяся километрах в пятнадцати поперек нашего пути? Да, ведь это — железнодорожная насыпь, а по ней словно крохотный червяк ползет поезд! Настроение моментально становится приподнято-торжественным. Погода тоже не предвещает гадостей. Ко мне возвращается утраченное великодушие. Сразу стало легче даже физически — бегу, любуюсь природой.

На станции Полярный Урал живет 23 человека и 17 собак. Через 40 минут должен подойти поезд Москва—Лабытнанги. Нам советуют ехать на нем до поселка Полярный. Наш, не терпящий возражений, отказ, вероятно, удивляет.

Мы начинаем просить хлебушка и чего-нибудь купить. Добрая женщина тут же выставляет уйму риса, пшена, сахара, масло, маргарин, хлеб, несколько банок кабачковой икры. Она отказывается и от денег, и от нашего предложения выслать им продукты потом.

Рафинад делает мне замечание:

— Квист, ты сам говорил, что один день можно не есть. Тогда у тебя в миске плескалось пойло. Теперь ты это забыл...

Переночевали в душном балке. Почти не спали, то ли от обилия еды и комаров, то ли от перегрузок. Тем не менее, мы после завтрака попрощались с гостеприимными хозяевами полустанка и бодро пошагали по шпалам мимо самого северного знака-стелы «Европа-Азия» на околице разъезда.

В 12 часов теплая встреча на берегу Соби напротив Полярного с уфимцами — очередной нашей группой поддержки. В нашу честь они зажгли сигнальный запал. Обнимаю Славу Малоярославцева, Мишу Абдрахманова, Аркашу, Олега, Сережу...

Слава, медик, сразу делает комплимент:

— Мужики, да вы отлично выглядите. Вот, Леня пришел немного диковатый. А вас я не ожидал такими увидеть!







  
Чай традиционный напиток туристов. Заварки нужно брать больше расчетной нормы. Чай заваривают с листом смородины и малины, добавляют в него молоко, сахар. А в холодную погоду хорошо согревает заваренный зеленый чай с добавлением в него сливочного масла, сахара и сухарей. Разовая порция заварки для десяти человек 20 г на 4 5 литра кипятка.
Первая советская экспедиция на третий полюс мира Эверест (Джомолунгму) завершилась весной 1982 года. Подготовка экспедиции заняла около трех лет начиная с отбора кандидатов и кончая последними тренировочными сборами. За это время было совершено несколько восхождений на высочайшие вершины Советского Союза пик Коммунизма,
Схема района Тепли. Наш путь лежит от поселка Мизур в верховье ущелья реки Баддон, на ледник Цмиаком, где есть несколько простых перевалов, которые могут быть использованы для акклиматизации перед прохождением более сложных препятствий. Из Орджоникидзе рейсовый автобус за 2 часа доставит
Редактор Расскажите
о своих
походах
••••• Лекарства от своих любимых болезней К •••• Витамины К •••• Аскорбинка 1 г К •••• ИМП К •••• Пластырь К ••••• Крем от солнца 1 •••• Губная помада гигиеническая 1 •••• Стрептоцид 1 • Спирт 100 мл 1 •••• Валидол К •••• Теоникол К •••• Левомицетин 1 •••• Сульфадиметоксин 1 •••• Ампицилин 1 •••• Анальгин
Вид на Эльбрус и Терскольское ущелье. Фото Л. Пузенко Высокогорная турбаза «Приют одиннадцати» принимает очередных гостей участников юбилейной альпиниады Кабардино Балкарии. Июль 1960 года. Фото Е. Монина. Участники полуторатысячной альпиниады Кабардино Балкарии параллельными
14. 1. Заявку на участие направляют в организацию, проводящую соревнования (см. прил. 8). 14. 2. Спортсмен допускается к соревнованиям при наличии медицинской карточки, выданной врачебно физкультурным диспансером. 14. 3. Для первопрохождений к заявке прилагаются две одинаковые фотографии (размером не менее


0.292 секунд RW2